Зах не любил Кармартен. Хотя, нет, скажем иначе, Зах вечно попадал не в самые приятные ситуации в этой стране, имеющей тесную связь с мелкими летучими гаденышами, то бишь, феями. Знакомство с волшебным народцем вообще плохо влияло на здоровье и целостность хвоста любого хаджита. Так, впервые встретившись с представителем этой расы, Захнамурр неожиданно для себя оказался в открытом море, обнаружив себя утром похмельным, цепляющимся за фальшборт несущегося по волнам суденышка. Не сказать, чтобы с тех пор Зах перестал пить с крылатыми, но старался не напиваться до состояния, когда его можно убедить взойти на борт корабля, дабы отправиться в незабываемое морское приключение. Впрочем, это не всегда удавалось.
В этот раз Зах проснулся в ветвях дерева, почти уже лишившегося своей листвы. Голова была пустой, как и сонный взгляд хаджита, устремленный на недалекие стены города. Что это был за город, Зах не смог бы вспомнить и за пару часов, поэтому не стал терзать сознание столь сложными заданиями. В конце концов, как бы ни назывался этот город, его все одно придется посетить, ибо от добрых крылатых собутыльников на память осталась только пустая глиняная бутыль да дырка в кошеле, служившем Заху верой и правдой почти целый год.
В город Захнамурр проник в компании оборванцев, не желая лишний раз демонстрировать свою мохнатую морду страже на воротах. За незаконное проникновение за стены города пришлось отдать проводникам несколько медных монет, чему Зах не очень расстроился, ибо местные деньги он мимоходом увел у самих оборванцев, оказавшихся на удивление богатыми. Оставшихся после оплаты услуг монет вполне могло хватить Заху на утреннюю кружечку пива, за которой хаджит и поспешил, обдумывая на ходу, где бы ему быстренько обогатиться в дорогу, не потревожив местных теневых золотодобытчиков.
Потягивая густое пиво, приобретенное в отрытой лавке недалеко от лекарских рядов, Зах посмеивался над своим удивлением, ярко выступившем на лице, когда торговка потребовала за кружку пенного напитка четверть…хм… важного мужского органа, что на орочьем именовался куыдаком. Только трижды переспросив, хаджит припомнил, что таким образом тут именуется обычная медная монета, и теперь катал на языке забавное словцо. Пен-ни. Пен-с, чтоб его!
От пива и веселья Заха отвлек паренек, всем своим видом сообщающий, что он очень хочет стать жертвой шаловливых лап хаджита. Мальчишка, явно, неместный, подозрительно следил за прохожими, вцепившись в поводья своей лошади, на которую, кстати, потенциальные грабители смотрели с большим интересом, чем на юнца. А зря. Пухлый и тяжелый кошелек с деньгами был намного интереснее кобылы. Лошадь эту пока украдешь, пока найдешь кому продать – одна морока. А тут, пухленький такой кошелек, знатно оттягивающий ременную петлю! Такой подарок судьбы опытный вор мог рассмотреть несмотря на то, что скрывался кошель за плотной тканью плаща.
Выбрав удачный момент, когда малец вступил в крайне светский разговор с местным ценителем кобыл, Зах тенью скользнул мимо. Лошадь укоризненно проводила хаджита взглядом, шелохнул осенний ветер багровый плащ, кошелек сменил владельца. Юноша как раз начал разворачиваться, из-за чего Заху пришлось проявить актерское мастерство и немереную ловкость, дабы не попасться на глаза только что обворованному мальчишке. Вразвалочку обходя лошадиную задницу, хаджит раскатисто рыгнул, обдавая окружающих вчерашним перегаром, недовольно пробормотал что-то про «…шлабыдонек, вставших посреди улицы и мешающих честным людям пройти в кабак», ловя взглядом глаза веселящегося мужика, которому не удалось купить лошадь у несговорчивого мальчишки. Мгновенье концентрации, мужчина снова заходится в хохоте, дружелюбно поглядывая вслед пошатывающемуся Заху, проговаривает:
- И то верно, чем такую дохлую конягу брать, лучше накатить доброго эля. И выйдет дешевле, и радости больше!

Зах уже успел удалиться на почтительное расстояние, собирался было свернуть на одну из узких грязных улочек, коими изобиловал сей приветливый город. Тяжесть чужого, хотя, чего уж там, уже своего собственного, кошелька приятно радовала похмельную душу. На миг показалось, что даже вечно чешущиеся в стремлении что-то стащить руки обрели покой. Но это лишь показалось. Захнамурр отлично знал такие моменты затишья, после которых обычно следовала целая череда мелких и не очень преступлений. Зачем-то хаджит обернулся. Наверное, его внимание привлек продолжившийся диалог людей. Эх, бесхвостые существа, им бы только поругаться да начистить кому морду…
При виде начавшейся драки, радость в душе вора поутихла, а затем и вовсе сменилась нарастающим шепотком совести. Эх, как же ты не вовремя проснулась, совесть! Сколько же раз ты уже мешала талантливому вору просто отворачиваться от творившегося и скрываться с места преступления с добычей! Если бы не ты, о подлое чувство, каким богатым и процветающим был бы ныне вечный бродяга Захнамурр Мьявк!
Зах вздохнул, возвел очи горе и, резко развернувшись на месте, двинулся в обратную сторону, оттаскивать юнца от пьяницы. Неблагодарное ведь занятие, но что поделать?
- Рыжий сын шлабыдоньки и степного хугунгаса! – Зах оказался в гуще событий быстрее, чем сам того хотел, но, проявив разумность, в драку не полез, вцепился в багровый плащ мальчишки и тащил его назад.
Хаджит уже было расслабился, когда парнишка оказался от своего противника на расстоянии, но не тут-то было. Рыжий ушлепок с яростью бросился обратно в драку. Заху только и оставалось, что возмущенно всплеснуть руками и снова вцепиться в воротник юноши. Впрочем, теперь, по всей видимости, бешенный шлабыдонька был готов к тому, что его попытаются оттащить, и яростно упирался пятками в мостовую.
- Чтоб вас в бесхвостые задницы весь пиратский флот отсыгымил! – Зах наградил мальца пинком, отпустил его плащ, позволяя впечататься рыжей башкой в пузо противника, - Надоели!
Воздействовать на пьяного мужика было легче. Поэтому и только поэтому, именно он стал жертвой разозлившегося хаджита. Снова незначительное напряжение сил, на этот раз не физических, а ментальных, и нетрезвый боец, резко почувствовавший сильнейший приступ тошноты, подзадоренный ударом в живот, исторгает из своего желудка отнюдь не скудный завтрак.
- Надеюсь, с облеванным противником ты драться побрезгуешь, рыжий п’дюк?! – Зах грозно воззрился на мальца, - Или тоже хочешь оросить рыночную площадь своим завтраком?!

Наверное, самым обидным в жизни Заха были именно вот такие вот пинки. Нет, не в смысле, что его коробило, когда кто-то в драке попадал ему пяткой в грудину, просто именно пинками да зуботычинами платили хаджиту за любую его попытку совершить доброе дело. И ведь Зах отлично знал, что так оно будет впредь и навсегда, ибо род людской, да и прочие лысокожие, иначе благодарить не умеет, но не переставал надеяться, что когда-нибудь сам мир станет чуточку добрее и отзывчивее.
Захнамурр не отреагировал на неумелый посыл мальчишки, отошел, не забыв качнуться, рассеянно отряхнулся, хотя на его аляповатом плаще и не было видно следа от сапога, брезгливо сплюнул на землю и засунул большие пальцы за пояс, дабы побороть желание подать валяющемуся на земле юнцу руку помощи. Драка, судя по всему, закончилась окончательно, никого не убили, стража не торопилась реагировать на мелкую ссору двух мужчин, способных постоять за себя. Все, дело сделано, можно уходить. И пусть пухлый кошель с монетами будет платой и за помощь, и за неблагодарность мальчишки. Так ему и надо. Во второй раз за сегодня совесть по отношению к обворованному не проснется.
- Тебе-то какое дело, хаджит?
Зах не собирался оборачиваться на паренька, но, к сожалению, хаджит часто делал то, чего не планировал минутой ранее. Все же, слушая более спокойный голос недавно пинающегося человека, невольно начинаешь надеяться, что обидные слова и поступки были вызваны лишь юношеским пылом, не успевшим отступить после внезапной стычки.
- Не люблю, когда маленьких обижают, - фыркнул Зах. – Глядишь, в следующий раз, когда на меня будет разбойник переть, тебе выпадет возможность отплатить добром за добро. Да и не самое разумное занятие – драться посреди торговой площади. Это так, совет тебе на будущее. Впрочем, принять его или нет – твое дело, но, предупреждаю, в следующий раз дело может закончиться где-нибудь в подвале местной тюряги, стража особо церемониться не будет, как и разбираться кто прав, а кто виноват.
После прочтения небольшой лекции на тему приличного поведения в общественных местах, Зах посчитал свою миссию завершенной и поспешил удалиться. А то хватится сейчас парнишка кошелька…
- Бывай, рыжый, следи за кобылой, как бы не сперли!
«Еще дюжина шагов, и можно будет улизнуть в подворотню…»

Наблюдать за беготней мальчишки по улочкам было сущим удовольствием. Зах, сидя на одной из крыш, посмеивался себе под нос, усилием воли отгоняя идею упереть еще и кобылу с площади. Все же, возиться с лошадью сегодня хаджиту не хотелось, несмотря на то, что он с радостью бы поглазел на выражение лица юнца, который, убежав возвращать свой кошель, не нашел бы его, а потом еще и пролюбил свою животину. Но, смех смехом, а жрать очень даже хотелось. Звон монет в кошеле обещал Захнамурру не только плотный ужин в приличном трактире, но и кувшин-другой неплохой эльфийской настойки.
- За оного добряка, который оплатил нам этот чудесный вечер! – Тостовал Зах в шумном зале трактира, и полдюжины собутыльников громко поддержали тост, расплескивая выпивку на уже довольно липкий стол…

Бродячие артисты, к которым прибился Зах, остались за воротами города, сам же хаджит предпочел в холодный зимний вечер не трястись от холода в вагончике, который делил с вечно нетрезвыми скоморохами, а посидеть в жарко натопленной корчме. Денег у хаджита хватало – бродячие артисты не бедствовали, славно заработали по пути в Орос, готовились к последним выступлениям, после которых могли бы задержаться в одном из городов, пережидая сильные морозы, а затем направиться обратно в теплые края. Сам Зах подумывал свернуть к горам, коли найдется бородатая компания гномов, готовая разделить с пушистым бродягой путь до предгорий.
Трактир встретил Заха ожидаемым теплом и выпивкой. Уже позже, травя байки за столом, где собрались несколько гномов –торговцев и их коллег людей, Захнамурр почувствовал знакомую чесотку. Руки требовали что-то спереть. Денег Заху хватало, но душе хотелось подвигов. Или хвосту приключений.
Наметанный глаз приметил фигуру человека, смутно показавшуюся знакомой. Багровый плащ, рыжие патлы, рукоять меча. Где-то хаджит уже видел его, готов был поставить бочонок пива на это. Чесотка усилилась. Руки были уверены, что обокрасть нужно именно этого типа. Ну, не спорить же с самим собой, верно?
Хаджит вернулся к беседе с собутыльниками - не обворовывать же человека прямо посреди трактира, сдвинул кувшины с выпивкой, чтобы не маячить пушистой мордой, впрочем, продолжая наблюдать за намеченной жертвой, чтобы не смылся под шумок.

Была ли удача на стороне Заха в тот вечер? Ему искренне казалось, что да, была. Как иначе назвать то, что намеченная жертва отвлеклась на другого вора, к слову, безалаберного и криворукого, именно в тот момент, когда компания за ближайшим столом шумно провожала перепившего мужика на улицу, дабы освежить ему голову в сугробе? Захнамурр, впрочем, как и добрая половина завсегдатаев, с гиканьем присоединился к народной забаве, слившись с толпой низкорослых гномов и бородатых людей, намериваясь по дороге до выхода из трактира разжиться чем-нибудь на память о рыжем олухе.
Наверное, рыжий человек, которого Заху почему-то так и хотелось обозвать юнцом, хотя тот, похоже, уже давненько перешагнул тот порог, когда люди начинали считать свое потомство взрослым, никогда бы не подумал, что у него можно спереть что-то кроме денег. Но он заблуждался. Сначала рука хаджита дернулась в сторону шляпы человека. Но разум вовремя остановил шаловливую конечность. В конце концов, шляпа эта и не налезет на хаджитовские уши, так зачем зря оставлять лишенное шерсти существо без головного убора? Вторым движением когтистая лапа нацелилась на стоящий у лавки меч. В общем-то, идея кражи меча Захнамурру пришлась по душе больше, чем первая, касающаяся шляпы. Через мгновенье железяка в ножнах, уведенная ловким хаджитом, скрылась в толпе, продолжающей тащить пьянчугу наружу.
Только на свежем воздухе, продышавшись и освежив подпитое сознание, Зах озадаченно поглядел на улов. Утащенное оружие было высотой с самого хаджита, тяжелое и приметное. Зачем?! Нет, ну, правда, какого корнеплода что-то дернуло Захнамурра Мьявка стащить именно огроменный клинок, а не что-то более полезное для мирного вора?! Продолжая недоуменно разглядывать добычу, Зах побрел вдоль стены трактира, дабы не попасться на глаза случайно высунувшемуся из окна пьянице. Стараясь быть незаметным, хаджит сам не заметил коварно спрятавшуюся под тонким слоем снега наледь.
Мгновенье полета, когда ноги, скользнув, прекратили держать тело, два глухих удара – один копчиком о лед, другой черепушкой. В глазах заплясали звезды, не такие, как на ясном небосводе, а разноцветные и неровные, луна задрожала, будто смеясь над неуклюжестью вора, откуда-то послышался низкий и недобрый вой…

Обледеневшая земля, неожиданно выскочившая из-под ног, так же неожиданно вернулась обратно, но лишь для того, чтобы тут же унестись на добрый локоть вниз. Чья-то крепкая рука привела упавшего хаджита в стоячее положение, а потом и вовсе заставила повиснуть в воздухе, чувствуя, как застежка плаща немилосердно давит на кадык. Звезды в глазах остались, несмотря на то, что Зах уже не смотрел в далекие ночные небеса.
- Зачем? Скажи мне, хаджит, зачем тебе понадобился мой меч?
Голос держащего его существа доносился будто издалека. Это было не очень хорошо. Похоже, Зах здорово приложился затылком, хотя обычно старался держать свою голову подальше от чужих кулаков да дубинок. Пришлось проморгаться, подвигать ушами, чихнуть практически в лицо своему неожиданно появившемуся собеседнику, прежде чем сознание окончательно вернулось на место, а перед глазами прекратили плясать аляповатые пятна.
«Не поверишь, но я сам задаюсь тем же вопросом…» - хотел уже было ляпнуть Зах, но вовремя прикусил язык. Почему-то, обычно, его поимщики никогда не отличались ни пониманием, ни чувством юмора.
- Так это твой меч?! Я увидел, как какой-то мохнолапый хоббит тащил его из этого самого трактира! Я подумал: «Откуда у обычного халфлинга такой здоровенный меч? Зачем он ему? Он, наверняка, украл его у какого-то доблестного воина!», и бросился следом за ним. Всем известно, что хоббиты не только наглые воришки, все поголовно, но еще и крайне неплохие бойцы. Говорят, если разозлить хоббита, он может завалить в нечестном бою даже с десяток орков-берсерков! Наша с ним стычка была короткой и яростной! Я победил лишь потому, что на моей стороне была Истина! Уверен, если бы я не стремился так защитить имущество другого человека, я бы точно проиграл, лежал бы сейчас, истекая кровью! В последний миг, когда я уже победил и отнял меч, поганый коротышка подпрыгнул и ударил меня пяткой прямо в затылок, отчего я на мгновение потерял равновесие и упал, а в это время как раз подбежал ты…
Захнамурр остановил поток слов, дабы передохнуть, но продолжал проникновенно смотреть на поимщика честными и невинными глазами, в которых, наконец, блеснул огонек узнавания. Тут глаза хаджита стали еще более жалостливыми, а голос дрогнул:
- Мы ведь где-то встречались, да?

Ложь хаджита повисла на ушах поимщика несвежей лапшой и поспешила с них соскользнуть. То бишь, не поверила жертва воровства в столь яркое повествование. Впрочем, Зах крайне удивился бы, если бы поверил. Память Мьявка услужливо вытащила на поверхность лицо этого человека, подсказала, когда и при каких обстоятельствах они умудрились познакомиться. Вместе с этими воспоминаниями пришло грустное понимание того, что просто так рыжий его не отпустит. И хорошо будет, если просто побьет, а, вдруг, решит сдать местным властям? В Оросе короткий разговор с ворами…
Снова завыло. Завыло совсем не так, как воет метель. Шерсть на спине хаджита поневоле встала дыбом, когда следом за воем послышался чей-то вопль. Похоже, кто-то не смог убежать от неизвестной твари, закончив свою жизнь на промерзлой земле, бережно укрытой белоснежным покрывалом. Рука на загривке сжалась, едва не отправив хаджита в новое путешествие по обморочным далям, кадык угрожающе перекрыл глотку, обещая в скором времени прикончить своего хозяина. Зах не успел дернуться, возмущаясь столь явной попыткой человека придушить вора на месте, хватка ослабла, ноги, наконец, коснулись земли. До полного освобождения было еще не близко, но отвлеченность рыжего изверга давала неплохой шанс на побег.
Звякнуло. Рука сама по себе свершила немыслимо быстрое движение, а за ним второе, уже пряча кошелек с деньгами человека себе за пазуху. Все правильно, хаджит не воровал, оно само укралось…
Человек не спешил поворачиваться, напряженно вглядываясь в ночную темень. Зах дернулся, извернулся, полоснул когтями по людской руке, дабы облегчить освобождение от цепкой хватки. Рыжий не успел даже развернуться в его сторону, а хаджит уже метнулся стрелой прочь, с разбегу преодолел невысокий частокол, стоящий вокруг трактира, и исчез во мраке ночи.
Перейти с бега на быстрый шаг и дать себе отдышаться Зах позволил только через несколько кварталов. Огляделся, не обнаружил за собой погони и самодовольно усмехнулся. Вот так вот, не каким-то там людишкам ловить неуловимого Захнамурра Мьявка!
Рядом, казалось бы, из соседней подворотни, снова раздался леденящий кровь вой. Зах попятился, нервно пробежался по пустым улицам взглядом, замер, когда расширившиеся зрачки выхватили из темноты огромную косматую фигуру. За спиной неожиданно оказалась стена, позволяющая остаться стоять на затрясшихся ногах, но мешающая начать быстро отсюда бежать. Тварь из подворотни злобно зарычала и сделала ленивый шаг в сторону предполагаемого ужина.
- Х-хор-рошая с-собачка… н-не ешь х-хорошего х-хаджита…

Оборотень не пожелал исполнить просьбу испуганного хаджита, за мгновенье сократил расстояние, разделяющее его с ужином. Зах не успел даже вскрикнуть, тварь с такой силой шибанула лапой по груди вора, что тот не просто отлетел на пару шагов от стены, помогающей удерживаться на ногах, но и забыл, как нужно дышать. Размышлять, сломала ли эта тварь хаджиту пару ребер, не было ни смысла, ни времени. В конце концов, какая разница, сломаны ли у тебя кости, если через пару минут ты будешь мертв и съеден?
Тварь медлила, скалилась и предвкушала. Когда лапа зверя вдавила вора в снег, лишь усиливая родившуюся после удара боль в ребрах, Захнамурр предпринял попытку спасти свою шкуру. Дергаться было бесполезно, но всегда имелся шанс заговорить зубы даже какому-то не очень разумному, но злобному существу.
- Я не вкусный!
Теперь, помимо ребер, страшно болела голова. Попытка влиять на голодного оборотня при помощи чудодейственного дара убеждения была изначально глупой идеей. Впрочем, Заху показалось, что тварь задумалась. По крайней мере, она все еще не вцепилась ему в глотку своими зубищами. Захнамурр уцепился за ниточку надежды на спасение. Может, все же удастся повлиять на злобную нечисть так же, как на обычных людей?
- Тебе не стоит меня жрать! Мы же почти родственники! Оба мохнатые, оба крайне привлекательные!
Теперь голова болела больше ребер. Но тварь по-прежнему не жрала хаджита, что тот списал на удачное применение своих способностей. В какой-то момент Заху показалось, что за спиной оборотня он краем глаза видел чью-то фигуру с мечом, но постарался не радоваться раньше времени, ибо случайно мог выдать того, кто подкрадывался к твари со спины, а что еще хуже, прервать зрительный контакт и позволить оборотню вырваться из хрупкой паутины его контроля.
Медленно, очень медленно, тварь тянула к Заху заляпанную кровью морду. Все же, убедить голодное существо, обладающее крайне слабыми зачатками разума, не есть вкусного на вид хаджита было крайне сложно. Голова трещала, угрожая расколоться на много кусочков, если Зах не прекратит свои попытки спасти собственную шкуру. Еще мгновение, и Захнамурр отвел взгляд, обреченно выдохнул и приготовился к смерти…

Все было уже почти кончено, когда оборотень дернулся, взвизгнул, скатываясь с хаджита. Зах широко распахнул зажмуренные до того глаза. Замеченный до того силуэт превратился в обворованного недавно человека, яростно вдавливающего свой возвращенный клинок в спину твари. Захнамурр выдохнул, запоздало порадовался тому, что ему все же не удалось унести далеко оружие рыжего. Сам бы хаджит таким мечом помахать не смог…
Охотник отлетел от удара оборотня, но, кажется, остался жив, хотя люди и отличаются излишней хрупкостью тушки. Тварь закрутилась, выдирая из себя клинок. Хаджит уже было взмолился всем известным богам о том, чтобы у оборотня это не вышло… но опоздал. Зазвенело, снова зарычало. Захнамурр попытался подняться, хотя бы отползти, увернуться от бешеного зверя, скалящего окровавленную пасть в его сторону. Но не смог шелохнуться. Ужас ли тому был причиной, боль в груди и голове, какие-нибудь странные способности нечисти, Мьявк не знал. Но он отлично осознавал, что его снова хотят убить.
Оборотень затормозил на полпути. Рыжий охотник, несмотря на то, что сам едва держался на ногах, во второй раз за вечер спас пушистый хвост и его владельца. Тварь отвлеклась, поменяла цель на более аппетитную, качнулась, побрела в сторону человека. Дойдет или сдохнет? Если дойдет, помочь рыжему? Как? Нужно ли?
Оборотень не дополз, испустил дух в шаге от ужина. Тут же, в шаге от сапога человека, скоро оказался и его собственный ужин, отличающийся от звериного тем, что уже был однажды съеден. В принципе, Зах бы с радостью последовал примеру рыжего, блеванув на снег, если бы знал, что это поможет от головной боли.
- Сам засранец, - Зах смог подняться, едва слышал голос человека сквозь звон в ушах. – Между прочим, без меня ты бы не справился с этой тварью. Так что вот. Я тебе помог. Ты мне помог. В расчете.
Хаджит недовольно поморщился, потирая грудь, вытащил стащенный кошелек, бросил на снег перед собой. Сказать было нечего, тут и так все понятно. Меч вернул, кошель вернул, за свою наглость поработал наживкой для оборотня. Все довольны, все разошлись по домам. Сделав пару шагов прочь, Зах удостоверился, что рыжий его не преследует, и окончательно успокоился. Живой, хвост цел, чего еще можно желать? В принципе, наверное, выпить после такой активной ночки. Уже через четверть часа, почувствовав, как отступила боль, подходя к очередной забегаловке, Захнамурр ухмыльнулся. Какая-никакая, а прибыль. Кошель-то он отдал, а вот его содержимое, замененное на какой-то завалявшийся за пазухой мусор, приятно грело воровскую душу. Обокрал и обманул. Как девчонку!