- Тили-тили-так-так, тили-тили-так, - бормоча под нос подобного рода ритмичную чепуху, Исаак пригнулся, зажав покрепче в когтистой лапке горлышко бутыли с каким-то крепким пойлом, и шустро проскользнул между ног у замешкавшегося в проходе мужика. Судя по разодетости оного и качеству шва на его сапогах, мужик был не из бедных - следовательно, заведение, в которое таким экстравагантным способом проник фэйри, тоже относилось к разряду приличных. Тем лучше, пожалуй, не все же по дешевым кабакам побираться - так подумалось пирату, пока тот осматривался по сторонам, присосавшись к бутылке.
За сегодняшний день это было отнюдь не первый и не второй постоялый двор в черте города, который мистер Исаак изволил почтить своим вниманием. Совершая своеобразный круг почета и отдавая дань воспоминаниям бурной молодости, тот уже успел прилично набраться, но все же не настолько, что бы немедленно начать дебоширить. Причем, зная Исаака, дебоширить с огоньком - возможно, в прямом смысле этого слова.
Вероятно, именно легкая поддатость была причиной того, что пират сейчас пребывал в своем истинном, не притворном облике, сверкая из под накидки на плечах прозрачной синью острых крыльев. Другое дело, что окружающие люди удивительным образом оставались равнодушными к явлению народу пьяного фэйри - особенно заметно это стало, когда одна из разносчиц едва не споткнулась об мистера Исаака, недоуменно оглянувшись на то место, где тот стоял. Судя по всему, видела служанка пустое место, в самом прямом смысле этого слова. Невнятно же выругавшемуся синекрылому разбойнику явно было плевать на то, что на него чуть не наступили, ибо он сосредоточенно баюкал как родного ребенка чуть не выскользнувшую из рук бутылку.
Вообще, фокус, используемый Исааком, был прост как два пальца. Для мастера ментальной магии в особенности, надо сказать - приговаривая про себя банальнейшую установку "меня нет, я пустое место, идите мимо, ничего интересного", и вкладывая толику магии в насвистываемую мелодию, удавалось с огромной легкостью отводить окружающим глаза. Конечно, фэйри больше рассчитывал на то, что люди просто перестанут обращать внимания на его внешний вид, а не примутся полностью игнорировать крылатого проказника как личность, но и такой результат был тоже результатом. Особенно учитывая, что мистер Исаак был уже весьма и весьма навеселе.
Шумно втянув носом воздух, он прикрыл глаза и повернулся в ту сторону, откуда исходил странный, привлекший внимание разбойника запах. Чуть дернув ухом и не открывая глаз, фей сделал шаг, другой, третий - и распахнул синие зенки уже ровно в тот момент, когда очутился непосредственно рядом с источником странной... вони, пожалуй, для него это была вонь. Крайне неприятный запашок, отдающий холодом и вкусом металла на языке.
Пожиратель магии. Сла-а-абенький совсем, молодой, желторотый. Сидит себе в красном дублете, байки травит, в ус не дует, вино хлещет. Занимательный индивид.
- Вино это так, баловство, - со знающим видом высказался Исаак, взгромоздившись на соседний с пожирателем стул, тяжело вспорхнув с пола и мазнув вынужденного соседа по щеке кончиком крыла. - А эта штука будет в разы лучше, гарантирую! - и фэйри сунул ему в руки свою бутыль, сопроводив ту слегка сожалеющим взглядом.
Компаньоны рассказчика, конечно же, пирата не видели - наверное, именно поэтому у них был такой глупый и растерянный вид, потому что мистеру Исааку пришлось поднажать и усилить свое ментальное давление на окружающих из-за находящегося рядом пожирателя. Правда, сам-то пожиратель отлично присутствие Исаака осознавал - частично из-за своего дара, частично из-за того, что скалящийся во все тридцать два острых зуба фей и не думал на него накладывать свои чары.

- Наливочка, - любезно ответил мистер Исаак, вытянув когтистую лапу и с сочувствием похлопав пожирателя по плечу. - Поверь, ты не хочешь знать из чего эту штуку гонят. Но согласись, вставляет?
"Наливочка", как обозвал этот совершенно невообразимый напиток фэйри, букет запахов имела крайне специфический - что-то среднее между ароматом распаренного веника, забродившей груши и гнилых персиков, - и совершенно не чувствовалась на вкус. Язык попросту немел, и сказать в результате, какова же на вкус эта гадость, совершенно не представлялось возможным. Доминик прекрасно прочувствовал все вышеперечисленное на собственной шкуре, и одного глотка человеку было достаточно, что бы понять - содержимое бутылки подходило исключительно для цели ужраться в хлам, но никак не для тонкой дегустации. Возможно, эта жидкость даже имела некие общие корни с той дрянью, которой мастера-стеклодувы травят стекло для получения разнообразных узоров, ибо и то и другое принимать вовнутрь в трезвом уме и добром здравии ни один разумный не будет.
- Я тут слышал, кто-то историю рассказывал. Забавную такую никогда не слышал еще, - синекрылый хитро прищурил свои нечеловеческие зенки, посмотрев на пожирателя магии. - Хотя, конечно, историй в которой участвует страшный некромант и невинная дева существует столько, что ни одна книга не вместит, но что бы девицу в такой байке звали Айрис - такого нет, не слышал.
Тут фэйри подпер в задумчивости остренький подбородок кулаком, и устремил свой взор куда-то вверх, под потолок, не то выглядывая что-то, не то просто изображая глубокую думу на своем лице. Или и вправду погрузился в собственные мысли, кто его, нелюдя, знает.

"Ай да история!" - подумал Исаак, втихаря возвращая обратно себе свой напиток, пока забавный пожиратель продолжал вдохновленно  травить свою байку о некромантах и невинных девах. Фэйри даже еще не зная развязки уже считал, что история вполне себе неплоха, хотя на его непритязательный вкус, скабрезных подробностей не хватало очень сильно. Они, эти подробности, почти любой рассказ делают интереснее, даже самый заезженный и скучный. Хотя, скорее всего, сейчас в голове развеселого пирата просто во всю гулял алкоголь, подкрепляемый своевременными и регулярными прикладываниями к бутылке, и уж слишком хороший обзор был у него на декольте местной подавальщицы, а потому и мысли текли в откровенно дурную сторону.
Можно было хоть прям сейчас бросить все и пуститься гуськом да вразвалочку вслед за убежавшей, напуганной резковатыми словами богатого господина девушкой, да утешить ту хорошенько в тишине и полумраке подсобных помещений... Это какая была бы уже такая вот, "утешаемая" за сегодня? Третья? Нет, кажется четвертая. Или все же пятая?
Проклятие, Исаак не помнил. Фэйри скосил синий глаз на бутыль из мутного стекла в своей лапе и укоризненно вздохнул, безмолвно попрекая не то себя самого и свое беспробудное пьянство от заката до рассвета, не то излишнюю крепость напитка. Хотя что так, что так, это все равно что было пенять на кривое зеркало, ибо рожа от этого бы ну никак не изменилась. Так и осталась бы синеватой, паскудной и зубастой.
- Эй, твои компаньоны, ты и делай, - внезапно обиделся мистер Исаак на слова юнца в дублете, тут же воинственно вздернув искрящиеся крылья к потолку и обсыпав все кругом серебристой, кружащейся в воздухе пыльцой. Вот все эти люди одинаковы, чудеса им подавай, желания исполняй, горы с ног на голову переворачивай! Слабо, что ли, самостоятельно сказать своим товарищам - "Пшли вон отсюда, у меня важный разговор?".
Хотя погодите-ка. Что-то, кажется, он, Исаак, упился уже явно сильнее обычного. А может парнишка-пожиратель что-то другое имел в виду?
- Конкретизируй уж для начала, что тебе от меня надо, щегол. - На древнего пирата напало внезапно крайне благодушное настроение, обычно он подобные прописные истины окружающим не затруднялся разжевывать. - Спалить их к демоновой бабушке? Превратить в лягушек? Напоить и заставить танцевать джигу? Переодеть в платьица?
Даже находящиеся под неслабыми фейскими чарами, парочка мужчин явственно занервничала, начав неуверенно озираться. Тот, что был помоложе и с более темными волосами, только вздрогнул пару раз и вновь вернулся к бессмысленному созерцанию стены за спиной у Доминика, а вот который был постарше, с пробивающейся у висков сединой, даже почти поборол бесхитростное колдовство мистера Исаака. Синекрылый проказник в ответ на это только восторженно захлопал в ладоши и захихикал, ловко перехватив горлышко начавшей падать пузатой бутылки с  наливочкой пальцами ноги-лапы. Судя по в раз отупевшему взгляду несчастного мужчины с седыми висками, в хихиканье была вложена своя порция дурманящих чар.